[Shearona]

еще что-то, что не потяну в пабл, потому что некоторым людям не захочется читать это

какие-то разборки

Кёрнхель нашелся через месяц. Ривал больше из привычки, чем из надежды найти пропавшего архиэля, завернул к дому Ануа, прошел через сад и постучался в дверь. Открыл слуга, светлоглазый эльф, который сообщил, что господин вернулся домой около часа назад.
Так быстро Ривал еще не бегал. По широкой лестнице, ведущей на второй этаж, он буквально взлетел, и заставил себя перейти на шаг только в коридоре. Месяц назад, когда после свадьбы Ривал заглянул к Керу, чтобы поинтересоваться, как он, ему так же холодно сообщили, что тот ушел утром и не возвращался. Тогда Ривал себя успокоил. Через неделю, когда выяснилось, что никто из аристократов юного архиэля не видел, Ривал забеспокоился. Сейчас, после того, как он месяц искал мальчишку, заглядывая в такие злачные места, о которых не знал даже Асин, изучивший столицу вдоль и поперек, Ривал был зол. Он остановился возле двери в спальню, сделал пару вдохов, и вошел в комнату.
Кёрнхель даже не обернулся. Эльф застыл возле зеркала, вцепившись в резную раму руками, и едва не мел грязными и спутанными волосами зеркальную поверхность. Наверное, рассматривал себя. На Ривала он даже не оглянулся, поэтому Ривал тоже принялся рассматривать Кера. Когда-то бывшая белой рубашка сравнялась цветом с волосами, раньше белоснежными и вьющимися, а сейчас свалявшимися в неопрятные колтуны. Камзол, в котором Ривал видел Кера на свадьбу, валялся на полу, грязный и рваный, словно им возили в пыли, рядом с сапогами.
— Ну и зачем ты пришел?
Ривал вздрогнул и посмотрел на Кёрнхеля. Тот отлип от зеркала и неуверенно подошел к кровати. Голос у эльфа был сухой и потрескавшийся, лишенный хоть какой-либо эмоции. Впрочем, вид был не лучше — глаза казались глубоко запавшими, черты лица заострились, а бледная кожа казалась серой, то ли от грязи, то ли от истощения. От ухоженного, богатенького мальчика, дерзкого и языкастого, не осталось ничего. Только глаза были живые — ярко-голубые, злые, горевшие на узком лице, словно два огонька. Ривал разозлился: он его искал везде, боясь увидеть в очередной канаве давно остывшее тело, ночами не спал, потому что вместе с Асином уходил его искать, а Кер смел смотреть так, словно Ривал ему был чужой.
— Посмотреть, насколько ты успел скатиться.
Кёрнхель скривился, словно от удара, но отвечать не стал. Ривал равнодушно отвернулся и коснулся сережки в ухе, связываясь с Кальеном. Тот тоже беспокоился об одном из архиэлей, и попросил Ривала сообщить, если Кер найдется.
— Да? — устало поинтересовался Кальен. Ривал вздохнул:
— Я нашел его.
— Где?
— У него дома. Представляешь…
Договорить Ривал не успел. Он вообще не успел ничего сделать. Голубым цветком расцвел портал, Кальен шагнул из него и метнулся через всю комнату к Кёрнхелю. Архиэль глухо вскрикнул, когда Кальен схватил его за горло, и вцепился ладонями в руку эриаля. Ривал было шагнул к ним, но Кальен обернулся и взглядом показал Ривалу, чтобы тот не вмешивался. Ривал замешкался, но остался на месте. Он привык, что Кальен всегда был умным, спокойным и терпеливым. Кальен и ругался редко, даже когда его задевали, всегда слушал с ироничной улыбкой, а если и хотел как-то ответить — тонко и едко шутил. Эриаль всем был как старший брат, добрый и понимающий, который никогда не обидит без причины, не ударит по больному, всегда поможет и защитит. Но сейчас он был похож на зверя, которому в морду потыкали горящей палкой, злой и обезумевший.
Кальен легко встряхнул Кёрнхеля — Ривал прикусил губу, когда увидел, как безвольно покачнулась голова архиэля.
— Что ты вообще делаешь? — Кальен произнес это шепотом, глядя Керу в лицо, но Ривал все равно услышал и смутился проскользнувшей горечи.
— А ты? — в голосе Кера, наоборот, звучал вызов. Ривал едва не застонал: Кёрнхель явно не понимал, что сейчас ему лучше помолчать, а не нарываться на скандал. Благо, происходит все на глазах толпы, наутро никто не станет судачить, но надо же понимать, когда можно огрызаться! — Тебе сейчас вроде как положено наслаждаться браком и все такое. Что ты здесь забыл?
Ривал ощутил желание грохнуть огромное зеркало прямо на голову Кёрнхелю. Кальен растерянно отступил на шаг, выпуская архиэля. Кер осторожно потрогал горло.
— Наверное, волновался о пропавшем архиэле? — голос Кальена искрил яростью. Кер отошел от него подальше, бросив Ривалу злой взгляд, и пожал плечом:
— Может, о ком другом поволнуешься?
— И просто так смотреть, как ты гробишь свою жизнь? — Кальен невесело рассмеялся. Кернхель убрал лица упавшую прядь и просто произнес:
— А кто ты мне, чтобы тебя беспокоила моя жизнь? Друг? Родственник? Любовник? — Кёрхнель зло хохотнул. — Как эриаль, можешь меня сослать куда-нибудь в наказание. Как кто-то еще — проваливай из моего дома.
Ривалу показалось, что Кальен вот-вот ударит Кера. Он бы и сам ударил, но боялся навредить, а вот в Кальене чувствовался такой силы гнев, что и на удар хватило бы. Но Кальен внезапно тихо произнес:
— Знаешь, ты как архиэль ничего не стоишь. Можно взять любого, кто готов сотворить заклинание льда, и впихнуть в дорогую одежду. Титул — не повод зарываться.
Кёрнхель дернулся и судорожно вздохнул, а Кальен продолжил, припечатывая каждым словом:
— И спасибо. Я понял, — голос у него стал суше и тверже, — поэтому воспользуюсь твоим предложением. Можете не появляться больше во дворце, Кёрнхель.