[Shearona]

приношу теперь везде, где могу. может, потом пожалею, но пока нет, да и здесь можно сказать о каких-то рефлексиях по поводу текста. драбблу вроде как больше месяца, просто не выкладывалось
подарок прекрасному человеку и солнышку, которое горит и греет

Автор: шати
Название: Сновидения
Фандом: Dragon Age
Пейринг/Персонажи: Железный Бык/Дориан
Жанр: слэш, ангст, дарк, сюжетное AU
Рейтинг: G
Размер: 863 слова
Саммари: После похода в Тень Железному Быку снятся кошмары.

Фикбук


Со штурма крепости Адамант прошло ни много, ни мало, неделя. Инквизитор решил не изгонять Стражей, верно решил, если уж провинились — делайте все, чтобы исправить ошибку, загладить вину, вымолить прощение. Помогайте, а не бегите прочь.
После посещения Тени маги, побывавшие в ней, ходят пришибленные целый день, Дориан недоверчиво смотрит на серо-стальное небо над головой, вглядываясь в него и пытаясь представить то, другое, ласково распахнутую над головой бездну, падающую на них. Он помнит искореженный, изломанный мир теней и духов, помнит впервые не по обрывкам сновидений, которые едва удается сохранить по утрам. Помнит — потому что был там. Совсем скоро он обкладывается книгами и начинает делать заметки — Инквизитор ласково предупреждает, что знать о походе в Тень многим не стоит, поэтому просит сохранить все в тайне.
Железному Быку снятся кошмары.

С детства он жил по велению Кун, зная, что правильно, а что порочно, чему не следует поддаваться, а от чего стоит бежать без оглядки. С детства Тамассран учила его, что магия — это порок, что не должно столько силы быть сосредоточено в одних руках, что маг должен быть орудием, которое они направляют. Тогда еще Ашкаари, он внимал ей, запоминал и размышлял. Маги — орудие.
Маги вхожи в тень, откуда пьют и черпают силу для заклинаний, маги ходят по лезвию бритвы, в шаге от безумия, маги играют с демонами, раз за разом стоят на развилке, где есть два выбора — шагать и дальше, борясь и выгрызая себя в этом мире, либо сдаться на милость демонам, стать одержимым, впустить в этот мир больше искореженной, неправильной боли, несущей всем только страдания.
С детства он не боялся ничего, уверенный, что острый ум спасет от любой напасти. На проклятом Сегероне он, уже Хисраад, пробует ярость, смешанную с безумием, на вкус, когда кромсает чужую плоть, стараясь достать побольше тал-васготов, вгрызаясь в ощерившиеся оружием отряды, впервые — пытаясь мстить. Потом, когда кровь впитается в землю, а искореженные тела станут кусками мяса, он скажет себе: ты на кривой дорожке, еще немного — и сорвешься. Тогда он просит о смерти. Взамен ему дарят новую жизнь.
Железный Бык не боится магов. Маги — орудие, пускай на материке и не скованное в цепи. Он уже знает, каково им идти, каков соблазн сорваться — и чтобы красная дымка в глазах. Потому он не боится магов. Они только пустой сосуд, который может заполниться демоном. Маги — только возможность быть не одержимым, пока маг сохраняет ясный разум, он не страшен.
Дориан часто сидит, щекой прижавшись к его плечу, задумчивый и отстраненный. Маг слушает все разговоры и шутит едко, когда ему кажется уместным, всегда точно зная, когда и что сказать. Быку всегда интересно, что в очередной раз произнесет Дориан, чем подденет, скривится или приподнимет насмешливо бровь. Бык не боится Дориана. Безумия, что может поселиться в нем, — возможно.

После похода в Тень он закрывает глаза и видит грязно-зеленое небо, видит ту неправильную изломанность, чувствует воздух — тяжелый и душный, помнит, как вливался в уши голос демона, уговаривающего сдаться, уступить хоть раз, дать место кому-то другому. Бык слушал этот голос, отводил руку за спину, чтобы нащупать рукоять топора — шершавую и настоящую. Потом искал взглядом Дориана — тот шагал рядом с Инквизитором, возбужденный и восхищенный, глаза блестят, шаг ровный и уверенный.
Когда над головой снова распахнулось серое небо, затянутое тучами, Бык почувствовал себя внезапно прозревшим слепцом. В лицо пахнуло свежестью дождя, и стоящий рядом Дориан прищурился, обещая грозу.

Кошмары приходят ночью, стоит только привалиться головой к подушке. В них он одержимый, в них разум перестал для него что-то значить, он сгинул, словно ветвь, подхваченная бурным потоком воды и унесенная по течению. В них всегда грязно-зеленое небо, ласковый шепот, кутающий его в слова, в них он все еще идет по Тени, Инквизитор впереди, плечо в плечо с ним — Солас, Дориан бредет чуть поодаль и часто оборачивается, щурясь. Бык улыбается ему неуверенно и одобрительно. Позади всех идут Страж и Хоук.

Его будит Дориан, растрепанный и недовольный, и Бык жадно хватает ртом воздух, бессильный признаться в собственных слабостях. Взгляд мага тут же светлеет, и он ворчливо заявляет:
— Если ты будешь так метаться в постели, однажды раздавишь красивого и прекрасного меня.
Бык обнимает Дориана, целует в висок, гладит рукой по волосам, чувствует тепло и проваливается в сон.

В Тени душно и жарко, как на Сегероне, но стоит ему сказать об этом, как Инквизитор жалуется, что ему, наоборот, холодно. Солас что-то шепотом говорит, улыбаясь почти незаметно, а Дориан подходит ближе к Быку, утыкается лбом ему в грудь и произносит:
— Ну что, застряли мы тут, здоровяк?
Бык обнимает его одной рукой, гладит пальцами по плечу и говорит:
— Босс нас вытащит отсюда.

Когда Бык открывает глаза, в лицо бьет солнечный свет, яркий и болезненный. Дориан спит, закутавшись в одеяло, и кунари осторожно встает, боясь потревожить чужой сон. Бык долго смотрит на лицо мага, в лучах солнца красивое до невозможности, словно вылепленное из смуглого золота, осторожно гладит по щеке и выходит из комнаты

— Я не знаю, как нам выбраться, — с холодной решимостью объявляет Инквизитор, обнимая себя за плечи. Взгляд затравленный, испуганный, Вестник не смотрит ни на кого. Солас успокаивающе кладет ему руку на плечо, мальчишка вздрагивает, а минуту спустя уже стоит в объятиях эльфа, который шепчет ему успокаивающе:
— Мы найдем выход.
Дориан неподалеку сидит на земле, не заботясь об одежде, и смотрит в мертвое небо над ним. Бык стоит рядом, опершись на топор, и мрачно глядит по сторонам.
По Тени они блуждают уже год.